Пустыня как губка, размывала очертания и стирала расстояние. Чем дальше они продвигались вглубь ее территории, тем скупее и неприкрытее становился ландшафт. Пески, принимавшие замысловатые формы барханов и барханчиков сменяли каменистые пороги, преодолевать которые приходилось осторожно, пуская вперед на разведку бронеавтомобили. Мудров следовал в середине колонны и тренируя мозг, уставший от монотонной дороги, вспоминал Экзюпери. Его самолет потерпел аварию и пилотов угораздило очутиться в самом центре Сахары. Пустыня, над которой автор «Маленького принца» столько летал и к которой питал нечто большее, чем интерес гуманиста к малоисследованной части земли, вдруг стала для него мерилом испытаний физических и духовных сил. На следующие сутки, изнывая от жары, пилота стали преследовать миражи. Сначала это были оазисы, затем странствующие бедуины, спешили ему на помощь.
Рассеянный взгляд Андрея Ивановича сначала ничего не заметил, слишком нереально было бы сейчас увидеть этих самых кочевников, о которых он только что думал. Но спустя мгновение очертания всадников приобрели вполне конкретные силуэты и послышался отдаленный шум, напоминающий улюлюканье разгневанной толпы. Следовавший впереди колонны БТР затормозил, из него выскочила группа солдат во главе с майором Олисе и залегла вдоль дороги. Укрывшись, он стал делать знаки, пожалуй, понятные каждому в этой ситуации. Из кузова грузовика горохом посыпались жены и дети Абдуллы, затем из кабины держа наперевес штурмовую винтовку FAMAS F1, отважно выскочил сам многоженец. Андрей Иванович выпрыгнул сразу же, успев на ходу передернуть затвор « калаша» и определить для себя сектор обстрела. Песчаное облако, поднятое группой всадников начало смещаться в их сторону. Усиливавшийся ветер крутил и гнал его, заворачивая в вертикальную спираль. Серая пелена встала стеной, мешая разглядеть маячивших за ней всадников. Это давало возможность нападающим подобраться незаметно и посеять панику. Мудров рванулся к джипу и вытащил из салона мечи. Развернув ткань, он положил их рядом с собой. Зачем, он не мог сказать даже себе, но им двигало, то самое чувство, которое обычно толкает на решительные, порой отчаянные действия.
-Такоуба! — воскликнул Абдулла и, забыв про надвигающуюся опасность, с ужасом в глазах уставился на мечи.
Неожиданно гулко и дробно проворчал короткой очередью крупнокалиберный пулемет, установленный на БТР. Андрей Иванович подмигнул Абдулле и взяв один из клинков, выполнил им рубящий удар.
-Пока у нас мечи, туареги ничего с нами не сделают. В них, — потряс он мечом,- сила и непобедимость воина.
То мгновенье, когда должен завязаться бой уже прошло и тревогу, ожидание неизвестности сменили гулкие удары сердечного метронома. Приподняв голову и осмотревшись, Мудров ничего не увидел, кроме покрытых редким кустарником и постоянно меняющих свои очертания дюнов. По соседству, там, где пряталось семейство Абдуллы, раздался плач. Сначала на все голоса, солируя и стараясь перекричать друг друга, завыли женщины, затем свою долю аккордов взяли дети.
-Вот ведь, связался, — с досадой подумал Андрей Иванович,- мне только этих, свободных женщин Востока здесь не хватало,- но поминуя об обещании, данном министру обороны, лишь строго взглянул на Абдуллу.
Поймав его взгляд, глава семейства что-то крикнул и почти мгновенно рев прекратился.
-По машинам! — раздалась команда майора Олисе и через несколько минут, уже ничто не напоминало о происшествии, лишь там, где стояли автомобили, можно еще было увидеть рельефный рисунок шин, но и его вскоре стер разбушевавшийся не на шутку «харматтан». Майор действительно знал свое дело и умел ориентироваться в экстремальных ситуациях. Первым делом он усилил меры безопасности и дал точные ориентиры, откуда могли напасть туареги. Остаток пути, до ночного привала, они прошли форсированным маршем. Правда, иногда приходилось останавливаться и сметать песок, набивавшийся в радиатор, иначе уже через несколько километров двигатель начинал греться.
Солнце клонилось к закату, заполняя собою весь горизонт. Такого большого красного зарева, расплескавшегося багряными отливами и окрашивающего в эти же тона облака, слой за слоем, Андрей Иванович никогда не видел в России. Чему обязана природа такой красотой, он не знал, но не переставал любоваться необычным явлением. Отвлекся он не намного, но этого немногого вполне хватило, чтобы съехать с колеи. Газанув пару раз и почувствовав, что сел еще сильнее, он применил способ, подсказанный местными автогонщиками. Держа крепко руль, стал быстро раскачивать им, не позволяя песку на ходу осыпаться под колесами и помогая выбраться из песчаной ловушки. Нагнать колонну удалось уже возле заброшенного селения. Несколько покосившихся глинобитных хижин, покрытых соломой, скорее всего, принадлежали кочевникам, может быть тем самым, которые напали на них. Но сейчас здесь было пусто и майор Олисе распорядился о ночевке. Дружное семейство Абдуллы, прежде чем занять отведенные им «пятизвездочные» апартаменты, занялось вечерним туалетом, причем женщины, чтобы не смущаться, закинули платья на головы и в таком неестественном для европейца виде, стали оправлять естественные надобности. Хижина Андрея Ивановича и Олисе стояли рядом, видимо он специально об этом позаботился. Солдаты сразу же взялись за приготовление пищи, а майор пригласил Мягкова к себе.
-Разрешите, я Вас угощу чаем, приготовленным по особому малийскому рецепту. Это наша национальная традиция и только народы Африки умеют так бережно и изобретательно обходиться с чайным листом. Разве это не чудо, когда на ваших глазах рождается напиток, способный утолить жажду и взбодрить, или освежить Ваши мысли, наполнив желания глубоким смыслом.
За годы своего пребывания в разных странах, Андрей Иванович неоднократно становился участником чайной церемонии, но на сей раз он не отводил восхищенного взгляда от манипуляций, проделываемых Олисе с маленьким заварочным чайником. Налив воды, он поставил его на огонь, разведенный тут же в хижине и дождавшись когда она закипит, насыпал горсть зеленого чая. У нас говорят так: «Первая заварка – яркая, как жизнь; вторая – сладкая, как любовь; третья – горькая, как смерть». И действительно, он несколько раз переливал заварившийся чай, потом снова ставил его на огонь, и когда в чайнике осталось совсем немного заварки, разлил ее по маленьким стеклянным стаканчикам. Андрей Иванович ощутил необыкновенный, ярко выраженный вкус, неиспробованный ранее, от которого во рту стало приятно, а спустя мгновенье слегка закружилась голова. Заснул он сразу же, как только прилег на сооруженный, в виде подстилки из травы мягкий топчан и долго не мог понять, видит ли он продолжение приятного сна или уже наступила реальность. Оказалось реальность, причем самая наихудшая.
-Вставайте, полковник,- сильно тряс его за руку Олисе. На нас напали туареги.
В подтверждении слов, раздались выстрелы. Причем, он сразу определил, что велись они из винтовок, которых не было у солдат сопровождения. В ответ послышалась разнокалиберная стрельба сразу двух пулеметов установленных на БТР -70, но французская бронемашина почему-то молчала. В образовавшейся короткой паузе вновь были слышны отрывистые хлопки винтовок. Их частота становилась все чаще, заставляя задуматься о большом количестве нападавших.
-Как так могло получиться? — Мудров сделал попытку выскочить наружу из хижины, но майор его остановил.
-Я отвечаю за Вас и не могу рисковать. Ждите здесь. Они воспользовались внезапностью и окружили лагерь плотным кольцом. В лучшем случае от нас останется половина отряда, в худшем всех перебьют. Ночью к ним убежал проводник — бербер и теперь им хорошо известно о численности и вооружении группы. Если только они не согласятся на переговоры или не польстятся на барыш, то… — майор замолчал, видимо раздумывая, что предпринять.
-Туареги по своей сути, самые настоящие грабители, этим они занимались всю свою историю и сейчас, их в первую очередь интересует выкуп,- продолжил он после небольшой паузы. Надо что-то предложить им в обмен.
Стрельба на время утихла. Олисе умоляюще взглянул на Андрея Ивановича: «Прошу Вас, наберитесь терпения, не выходите. Отвага против безумства, как порох против динамита, не все решает масса заряда». После того, как майор ушел, перестрелка длилась еще минут пятнадцать, потом все стихло. Спустя какое-то неопределенное время, на часы он не смотрел, заурчал двигатель одного бронетранспортера, затем другого. Андрей Иванович на слух определил, что у «француза» не все в порядке с цилиндропоршневой группой и водитель давно не проводил регламентные работы. Халтурил боец, вот теперь компрессии и не хватает.
Сквозь негромкий шум моторов едва слышны были чьи-то голоса, зато легко различались топот, ржание и сопенье небольшого табуна, то ли лошадей, то ли верблюдов, он точно не знал, ожидавших вместе со своими наездниками окончания жесткого разговора. О том, что он серьезный, можно было судить по гортанным крикам, издаваемым на незнакомом ему языке странников пустыни. Прихватив с собой мечи, Андрей Иванович покинул хижину и осторожно двинулся на свет прожекторов БТР. В круге, образуемом яркими лучами, стояли несколько фигур, среди которых он узнал майора Олисе и Абдуллу. Они были без оружия и всем видом показывали, что готовы вести переговоры. Рядом сгрудились жены Абдуллы, смиренно ожидающие своей участи. Туарегов представляли несколько высоких людей, внешность, которых была скрыта за платками, обернутыми вокруг всей головы и вооруженных, как он и предполагал, устаревшими автоматическими винтовками Сент-Этьенн. Судя по всему, торг только начинался и судьба, как окруженных, так и мятежников еще не была решена. Все могло обернуться самым непредсказуемым образом, соверши кто-нибудь из них какое-нибудь неосторожное движение. Мягко ступая и держа в обеих руках мечи, Мудров вышел в центр освещенного круга.
-Бонжур месье! Ваалейкум ассалям! Добрый день, дорогие товарищи! — сам не зная почему, поздоровался он сразу на трех языках. У меня к вам деловое предложение, — торжественно произнес Андрей Иванович подготовленную заранее фразу и вытащив мечи из-за спины, скрестил их прямо перед собой. Получилось настолько эффектно, что о последствиях своего поступка он даже не подумал. И только в следующее мгновенье мысленно представил, чем это может закончиться. За кого они могут его принять. Европеец, в пижонистой рубахе Гавайи, с пальмами и яхтами на всю грудь, брюках Бермудах и сандалиях на босу ногу, а в руках культовые мечи такоуба.
-Все — таки, это безрассудный для диплома и разведчика поступок,- с опозданием подумал Андрей Иванович. Мысленно списав себя со счетов, он оглянулся по сторонам, прикидывая, в каком обличье к нему придет смерть. Еще мгновенье, и… вместо разящего выстрела в грудь он услышал невнятное бормотание, которое воздав руки кверху, поочередно, издавали туареги. Следом за вождями, к молитве присоединились другие члены племени. Самым удивительным стал вынос штандарта, или той части военной атрибутики, которая его отождествляла. Полотнища голубого и красного цвета, сшитые посередине, крепились к древку и были украшены орнаментом.
-А ведь они действительно затеяли войну, — подумал Андрей Иванович, когда раздался барабанный бой. От мысли, что все могло закончиться плачевно, по телу пробежали мурашки. К нему подошел один из тех людей, который стоял рядом с майором и показал знаком Олисе — переводите.
-Эти мечи служили потомкам высокородной знати Ахаггара и являются принадлежностью к верховной власти. Раньше к ее атрибутам причисляли большой барабан. Но однажды престиж аменокаля был нарушен. Враги проткнули тобол. Чтобы искупить страшное оскорбление потребовались мечи и с тех пор такоуба являются символом власти нашего народа. Даже мы, вожди племен, не властны над их обладателем.
Наконец Андрей Иванович понял, что стал хранителем тайны древнего народа Африки. Он низко наклонил голову и объявил, так, чтобы это услышали все воины стоящие рядом и скрытые за темным покрывалом ночи.
-Туареги! Вы сильный и смелый народ. В бою воины вашего племени не знают равных. И сегодня Вы доказали это. Самое главное, нам удалось избежать кровопролития, никто из людей не пострадал. Я гражданин России, государства, которое находится на другом континенте, но связано узами дружбы с Вашим народом. Правительство нашей страны оказывает братскую помощь Вашей стране. И я очень надеюсь, что моя гуманитарная миссия поможет лучше узнать культуру народа туарегов и будет способствовать миру.
Получилось высокопарно, но кто в такой ситуации скажет иначе и вообще, кому какое дело до художественного слога, главное кочевники его поняли.
Тайна клуба Томбукту
С каждым шагом, покачиваясь в такт неторопливого дромадера, Андрей Иванович чувствовал, как гулко бьется его сердце. Такие мгновенья запоминаются на всю жизнь. Следующей увлекательной страницей путешествия должна стать африканская Шамбала. Несколько сотен лет этот город считался закрытым от посторонних глаз. Его опутывала паутина тайн и всякий, кто пытался разгадать их, обратно не возвращался, унося с собой мифы и легенды древнего города.
Впереди, показались минареты. Контуры городской архитектуры слабо улавливались, даже с высоты верблюжьего горба, на который его взгромоздили, чтобы остаток пути он провел как настоящий путешественник. Старинный город, вылепленный из глины и песка, подумать только, сколько времени он существуют. Сама встреча с древней историей, даже если он не докопается до таинственного клуба, станет большой удачей.
Колонна растянулась на несколько километров. Майор Олисе уже на месте. Не стал дожидаться, когда все подтянутся и пересев на джип Андрея Ивановича благополучно завершил переход. Ему экзотика уж точно ни к чему.
-Ну здравствуй, отец городов африканских, — произнес Андрей Иванович заготовленную заранее фразу и не почувствовав разочарования от серого однообразия глинобитных строений, низко поклонился. На въезде в город его встречали мэр, представительный мужчина, одетый по здешним меркам в приличный европейский костюм светлых тонов, уже ставший почти родным Олисе и еще один, на внешний вид, абориген.
На правах друга, майор представил каждого, подробно остановившись на местном жителе, даже по африканским меркам выглядевшем экзотично. Помимо традиционного для туарегов мужчин покрывала, закрывавшего большую часть лица, он носил длинную национальную рубаху гандура, цвета индиго и шаровары. «Это марабуту — священник. Туареги сообщили о смелом европейце и его достойном поведении, вот он и решил лично почтить своим присутствием приезд почетного гостя».
Андрею Ивановичу польстило такое внимание и он решил воспользоваться случаем, чтобы выудить как можно больше о секретах древнего города. Возможность такая скоро представилась. Правда, он в очередной раз понадеялся на удачу, попутав ее с авантюрой. Вместо того, чтобы отвлечься и хорошо отдохнуть, тем более мэр побеспокоился о вполне приличном номере в городской гостинице, он быстро принял душ, и накинув на себя туникообразную рубаху, а голову замотав покрывалом, чтобы его невозможно было отличить от местных жителей, выскользнул на широкие пыльные улицы Томбукту. Повсюду, квартал за кварталом, тянулись однообразные глиняные коробки, с обращенными внутрь двориками. Идти было тяжело. Под ногами песок и мусор, по-видимому накопившийся с той поры, когда через город еще проходили торговые караваны. Могло показаться, что он перепутал века и затерялся в средневековье. Где-то поблизости должна быть мечеть, там и ожидает его священнослужитель. Несколько раз Андрей Иванович ловил на себя взгляд странного человека, привязавшегося к нему и отворачивающегося при всякой попытке спросить, что ему надо. Вот и поворот, за которым мечеть и медресе Санкоре. Там хранятся старинные рукописи. Это конечно не мечи и ему никто не позволит их купить, но разве увидеть своими глазами манускрипты, которым около полутысячи лет, не является чудом.
-Месье, не ходите туда — неожиданно услышал он у себя за спиной.
-Ты кто? — вопрос Мудрова звучал странно. Трудно было ожидать честного ответа от человека, который вел себя так подозрительно.
-Меня послал к Вам друг. Вы же хотите узнать тайну клуба Томбукту. А любая тайна строго охраняется.
В первый раз он пожалел, что пренебрег услугами гида или провожатого на худой случай. Но в сложившейся ситуации, сомневаться, значит упустить свой шанс, даже если он связан с риском.
-И что ты предлагаешь?
-Вам покажут рукописи, а потом поведут в хранилище древностей, откуда Вы не вернетесь.
-Но почему? Не знаю, но видимо у Вас есть что-то такое, вызывающее опасение у людей, не желающих присутствия здесь иностранцев. Меня просили передать Вам только это. Ваш интерес к наследию прошлого представляет угрозу для стабильности некоей организации, крайне заинтересованной в ореоле таинственности, которая окутывает наш город. Возвращайтесь в гостиницу и будет лучше, если вы скоро уедете, и забудете про Томбукту.
Мудров сделал вид, что его убедили доводы незнакомца, но решил руководствоваться главным принципом своей профессии: для разведчика нет невыполнимых задач.
После того как человек, предупредивший его об опасности скрылся, Андрей Иванович, еще немного постоял, наблюдая как босоногие мальчишки гоняют мяч между домами, приспособив в качестве стоек для ворот, старые автомобильные покрышки. Информация к размышлению, как любил повторять Штирлиц, его насторожила, но показалась нереальной, чем-то из области шпионских романов, поэтому прикинув все за и против, он решительно направился в сторону медресе. На пороге учебного заведения его встречал тот самый священнослужитель, поэтому, немного успокоившись, он рассказал о цели своей поездки.
-Это очень благородно с вашей стороны,- похвалил его марабуту,- пригласив последовать за ним. Они прошли мимо просторных залов, где занимались ученики, познающие основы ислама, затем миновали другие, в которых служители культа постигали высшие духовные истины и наконец, уединились в маленьком кабинете, напоминающем комнату для моления.
-Здесь нам никто не помешает и мы сможем подробно обо всем поговорить. Я слышал, что вас интересуют какой-то тайный клуб Томбукту?
-Не совсем так, уважаемый,- Андрей Иванович выждал, чтобы услышать имя священнослужителя.
-Называйте меня Сафри.
-Так вот уважаемый Сафри, как любому человеку, проделавшему такой огромный путь, мне интересно узнать больше о священном городе, а уж если в нем тайны или нет, зависит от воли Аллаха,- слукавил Андрей Иванович.
-Вы умный человек и должны понимать, что все тайны от людей и лишь великий пророк дает нам ответы на истины. В стенах мечетей и медресе хранятся уникальные рукописи, являющиеся священными для ислама. Мы не хотим, чтобы они стали никчемным товаром и нанесли вред нашей вере. В мире и так много зла, чтобы торговать и менять на продажную валюту книги великих мудрецов. Когда-то, очень давно, несколько африканских государств назывались гордо «ал-Магриб», что означает «страна, где заходит солнце» или «Запад». Наши предки, хоть и не принадлежали к ней, но были одержимы идей создать великую страну. Кочевой народ тоже имеет право на кусочек священной для него земли. К сожалению, мы до сих пор боремся за свои права. Как Вы догадываетесь, под Магрибом подразумевается не только географические контуры будущего государства, но и духовные, мировоззренческие позиции народов, объединенных мировой религией. Так называется и четвёртая по счёту из пяти обязательных ежедневных молитв совершаемая мусульманами после захода солнца. Пять ежедневных молитв в совокупности образуют второй из Пяти столпов ислама. Но все может рухнуть, исчезнуть, как исчезли наши надежды и пропали тысячи рукописей, украденных проходимцами, — голос Сафри до этого спокойный и мирный неожиданно приобрел железные нотки.
-Я не имею к этому никакого отношения, — протестующе заявил Андрей Иванович.
-Не имеете, — примирительно согласился марабуту, или почти не имеете. Сейчас Вы узнаете, как все сложно и запутано в этой истории. И мне поручено, наконец, разрубить узел связывающий прошлое и настоящее. Ваши мечи такая же реликвия народа Сахары, как священные писания. Они были выкованы в XVII веке и затем выкрадены по указанию гроссмейстера Мальтийского ордена. Спустя два столетия нам удалось возвратить клинки, но вмешалась роковая случайность. Вожди туарегов, обладатели клинков, погибли. И они оказались у Вас. Не правда ли, странное стечение обстоятельств. Так вот, тайный клуб Томбукту объединяет тех, кто бережет и охраняет традиции народа Туарегов. Частью плана является идея создания регионального объединения «Великий Арабский Магриб» и мы очень хотим, чтобы нам в этом никто не помешал. Разумеется, войти в клуб вы не можете, но зато узнали то, ради чего приехали в Томбукту. Да, кстати, -священнослужитель сделал паузу, — если Вы желаете попасть в закрытый клуб для джентльменов из Европы и Америки, то он находится по другому адресу. Там, как раз, Вам вручат карточку члена элитного клуба «Томбукту». Надеюсь, нам больше не придется встречаться. Сафри улыбнулся, но похожа она скорее была на саркастическую усмешку.
Во рту у Андрея Ивановича пересохло и он попросил воды. Словно ожидая этого, в кабинет вошел юноша — помощник марабуту и преподнес стакан сока манго.
-Прекрасный напиток, подумал Андрей Иванович и потерял сознание. Очнулся он на следующее утро в своем гостиничном номере. Рядом в кресле сидел Олисе и, глядя на него, укоризненно качал головой.
-Министр обороны господин Уологен очень обеспокоен тем, что с Вами случилось. Мы уже предприняли меры и заодно предотвратили мятеж, который готовили в Томбукту туареги.
-Андрей Иванович приподнялся и что — то бессвязно промычал, показывая на язык.
-Сейчас Вам принесут особый травяной настой, он лучше всего поможет нейтрализовать побочные действия снотворного. После того, как к Андрею Ивановичу вернулся дар речи, он подробно рассказал майору Олисе о своем разговоре со священником.
В свою очередь офицер не стал скрывать, что имел специальное задание, помимо охраны российского дипломата, контролировать весь ход событий, вот почему стало возможным своевременно вмешаться и предупредить развитие тяжелых последствий.
-Ну что же, господин полковник, Вы даже перевыполнили свой план. Не каждому человеку удается пережить столько приключений за короткий срок. Надеюсь, о том, что с Вами случилось, никто не узнает.
-Да, согласно махнул рукой Андрей Иванович, это в наших общих интересах. Только есть еще одна маленькая просьба.
-Хорошо, если она не связана с клубом Томбукту, — полусерьезно, полушутя, ответил майор.
-Быть в городе, который сравнивали с Шамбалой и не посетить мечеть Джингуеребер, считавшуюся у правоверных оплотом просвещения, будет большим упущением с моей стороны,- торжественно оповестил о своих миролюбивых намерениях Андрей Иванович.
-Не знаю как Шамбала, я не слишком — то верю в поиски истины вне нашего сознания, но Томбукту и его святыни вполне реальные достопримечательности, поэтому вы можете ознакомиться с ними, тем боле мэр очень хотел совершить совместную прогулку по городу.
Экскурсия по городу оказалась непродолжительной. Впечатлений, тех, незатейливых и острых, которые остаются на всю жизнь, ему и так хватило, а осматривать глинобитные трущобы не было желания. Исключение составила мечеть Джингуеребер. Ее трудно было назвать шедевром архитектуры античной поры или эпохи ренессанса, настолько непривычно она выглядела на первый взгляд. Но в ней угадывался национальный стиль, соответствующий тому духу времени, когда мастер творил, сообразуясь с собственными представлениям о красоте и форме будущего строения. Сама мысль, что построена она в XIV, вызывала благоговейный трепет и Андрей Иванович, как министр обороны Уологен в далеком детстве, прикоснулся к стене ладонями обеих рук. Шероховатая, нагретая на солнце поверхность, к которой он почти вплотную прильнул, пахла так же, как вылепленные из подобного теста русские мазанки. Мэр уважительно посмотрел на Мудрова и проделал то же самое, следом за ними к ритуалу присоединился майор Олисе. Спустившийся с минарета, чтобы приветствовать гостей, муэдзин, с удивлением смотрел на людей, прильнувших к стенам мечети. Проявив почтительность, он выждал, когда церемония приобщения к вечности закончится, а затем, задумчиво потрепав жидкую бородку, в которой пробивалась седина, жестом показал наверх. Если бы у Андрея Ивановича в это время разыгрался радикулит, то он не раз бы пожалел о своем желании. Взбираться приходилось по узкой лестнице, постоянно нагибаясь, чтобы пролезть в узкие лазы. Несколько раз ему казалось, что пол под ним вот-вот рухнет, настолько неустойчива казалась конструкция и даже столбы, пронизывающие здание по всей высоте, видимо для прочности, и выпирающие наружу, как ребра, не внушали доверия, что выдержат.
-Дожди, вот главная угроза мечети, — пыхтя и досадливо морщась, от осыпающейся штукатурки — объяснял мэр. Наружные стены сделаны из известняка, а сами стены из смеси подручного материала, представленного глиной, соломой, деревом и еще чем-то, попавшимся под руку древним архитекторам. И, несмотря на это, здание простояло более пяти веков,- гордо завершил он свое повествование. Муэдзин, уже приготовившийся к молитве, не обращал внимания на группу гостей, с трудом преодолевших последнее препятствие и поднявшихся на галерею минарета. Повернувшись в сторону Мекки, он, держась большим и указательным пальцем за мочки ушей нараспев произнес первые слова: «Аллах велик! Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха. Идите на молитву. Ищите спасения».
Андрей Иванович окинул взглядом раскинувшийся внизу город, ради тайн которого, мнимых и настоящих, ему пришлось столько испытать. Отойдя в сторону, чтобы его не увидели, он несколько раз перекрестился.
-Бог един и простит меня за то, что благодарю его не в церкви православной, а на минарете, тихо прошептал он. И уже открыто, улыбаясь чему-то своему, прочувствованному за последнее время, расстегнул ворот рубашки и достав крестик, поцеловал его.
Прощальная встреча
История эта осталась в прошлом, но напоминанием о ней, стала одна запоминающаяся встреча в аэропорту Туниса. Взяв билеты, Андрей Иванович вместе со своей женой Валентиной Ивановной, семейная история с которой тоже началась в Африке, женщиной умной и деликатной, умевшей своевременно охладить пылкую натуру нашего героя, ожидали вылета своего рейса в Алжир. Погода выдалась нелетной и пассажиры, как это часто бывает в период ожидания, сначала приглядываются друг к другу, а затем вступают в ни к чему не обязывающие беседы. По соседству располагалась группа из пяти человек, не только цвет кожи которых, но и манера вести разговор, поведения, гордая осанка выдавали в них представителей народности страны черных, или как они сами ее называли биляд-эс-судан. Туареги, догадался Андрей Иванович, всматриваясь в тонкие, красивые черты и вспоминая свои недавние приключения. Европейские костюмы, судя по всему, были им непривычны, но они своим видом показывали, что имеют веские основания их носить.
-Туареги,- шепотом сказал он Валентине Ивановне и кивком показал в сторону молчаливых пассажиров.
-Те самые? — с трепетом в голосе спросила жена.
-Ну, может не совсем, сейчас узнаем,- и он решительно, пока Валентина Ивановна не успела опомниться, пересел на соседнее кресло, оказавшись рядом с представительным арабом.
-Месье говорит по французски,- и получив утвердительный кивок головой, продолжил разговор. Завязать нужный контакт оказалось сложно. Так и не представившись, молчаливый собеседник очень неохотно отвечал на вопросы. Свою заинтересованность он проявил только после того, как Андрей Иванович вспомнил один, малозначительный эпизод из той поездки. Он касался приема у Губернатора и парада военной техники, посвященного Дню независимости республики. Техника там демонстрировалась советско-российская, и он намекнул, что имеет к этому непосредственное отношение. Для укрепления военно-политического сотрудничества пришлось даже побывать в Томбукту.
-Значит, это были вы,- его собеседник впервые высказал интерес.
-Андрей Иванович пожал плечами, выражая непонимание, о чем идет речь.
-Мы знали, что один иностранец должен ехать в Томбукту с определенной миссией и предупредили племена кель-ахаггар о возможном маршруте. Сначала те напали на Гао, но неудачно, а затем встретили Вас в пустыни. То, что там произошло, оказалось непредсказуемым. Вас должны были захватить, а получилось все наоборот. Поддавшись чарам магии, они даже сопровождали экспедицию в пути. Затем мы следили за вашими перемещениями в городе и пытались предупредить от необдуманных поступков. Но вы опять забыли об осторожности. Дальше в ход событий вмешались спецслужбы Мали и мы вынуждены были отступить. Здесь вы видите вождей племен — имхаров, тех, кому принадлежат земли и верховная власть на всем протяжении от Атлантического океана до западных границ Эфиопии.
-Никогда не предполагал, что встречу людей, облаченных высшей властью аменокаля,- Андрей Иванович говорил искренне, испытывая уважение к вождям. Беседа, до этого не привлекавшая внимание остальных членов группы, по всему было видно, заинтересовала их. Внешне сохраняя невозмутимый вид и тем самым, не роняя свой статус в глазах незнакомца, они высказывали причастность к событиям, о которых шла речь. По крайней мере, при словах о нападении на Гао, один из сидевших арабов, по-особому приосанился и Андрей Иванович понял, кто руководил той операцией. А когда он спросил, не знают ли они, кто совершил дерзкий рейд по соседней Буркина-Фасо, то лицо другого туарега осветила улыбка и он закачал головой в такт словам соплеменника.
-Но война закончилась и мы летим в Лондон, чтобы подписать соглашение о перемирии, а затем уничтожим оружие,- показывая, что разговор окончен, гордый туарег занял отрешенную позу
и прикрыл глаза. Андрей Иванович минуту помедлил, а затем, приняв решение, подошел к саквояжу и достал оттуда футляр, выполненный в форме ножен. Сначала недоумение промелькнуло в глазах вождей, когда он подошел к ним с раскрытым футляром, а затем их переполнили эмоции, какие можно было предположить у этих сдержанных людей, когда они увидели, что там лежали священные мечи такоуба.
-Они принадлежат Вам и я дарю их, в знак уважения к Вашему народу.
Наконец-то объявили посадку и вместе со своей женой, Андрей Иванович направился к терминалу, понимая, что никакие слова и жесты не смогут передать, то, что чувствовали сейчас эти люди.
Спустя месяц, листая «Эль-Муджахид, в российском посольстве в Алжире, он обнаружил статью о заключенном между туарегами и правительством Мали мирном соглашении. Событие отметили символическим сожжением на северной окраине Томбукту более 3 тысяч единиц оружия. Впоследствии на месте где полыхал костер, был сооружен странный по смыслу и по форме Памятник Мира, в основании которого сложены обугленные остовы автоматов и пулеметов. Вскоре на стенах, огораживающих комплекс, появились граффити, выполненные уличными художникам, о дружбе на века военных-южан и туарегов. Желание осмотреть еще одну достопримечательность Томбукту у Андрея Ивановича больше не возникало.
Рассказ опубликован в газете «Ахтубинская правда»
Иллюстрации Галины Калачёвой
(При использовании материалов или цитировании обязательно указывать ссылку на автора и сайт «Ахтубинский пилот»)