В точно назначенное время я поднялся на второй этаж типового кирпичного дома, в котором уже много лет жил мой друг детства Виталий. Входная дверь оказалась приоткрытой. Из кухни доносились привычные для каждой семьи отголоски затихающей перебранки. – «Ты уже месяц обещаешь мне избавиться от этого хлама, стоит посреди комнаты, как херувим с распростёртыми объятиями» гневно клеймила мужа Наталья. Старый, провалившийся диван мало чем напоминал херувима, разве только первыми тремя буквами, видимо указывающими на коллективное бессознательное, с чем связана в квартире любая вещь.
Виталий, чей генетический код изначально клонировал в нём добродушный нрав характера, (принято считать, что большие люди не могут из-за пустяков ссориться с женой), мирно собирал свои пожитки в рюкзак для рыбалки. Мне осталось только дожидаться, когда закончится этот урок красноречия и помочь вытащить диван на улицу, где уже стояла подержанная иномарка с прицепом нашего общего знакомого, которого мы между собой уважительно называли Васильевич.
Поездка предстояла недолгая, тем более маршрут был хорошо известен — сразу за городом мы намеревались заехать в одно из близлежащих сел, а там уже, двигаясь по наезженной колее обосноваться на берегу реки. Зачем мы тащили с собой промятый и давно утративший свою целомудренность диван, никто из нас не задумывался. Но когда неожиданно из кустов вынырнул мотоциклист, шлем на голове, и форма которого указывали на местного участкового, сразу возникли вполне обоснованные опасения, что нас заподозрят в покушении на чью-нибудь собственность. Так и случилось.
Милиционер был строг и многозначителен. Чем-то он даже напоминал Анискина, героя когда-то любимого сериала, но в простоватом лице просматривались черты заурядного деревенского детины. Видимо, это смущало самого участкового и он, пригнувшись, так чтобы скрыть волнение, принялся осматривать «вещдок».
– Так-так, откуда и куда путь держите, граждане?
Действительно, подержанный «ниссанчик», совсем не праздничный вид пассажиров, за исключением Васильевича, зачем-то одевшего лакированные штиблеты, но главное — диван, на который мы успели забраться, откуда свесив ноги, наблюдали за происходящим, что тоже выдавало в нас подозрительных личностей, явно интриговало и будоражило воображение участкового.
Жизнь деревенского детектива однообразна и скучна. Нет погонь, крутых разборок, разве какой мужик иногда перебрав, затеет ссору с женой,
и то случается это по большим праздникам, а так, обычно, местная долгожитель баба Дуся попросит «на мотоциклетке» пошукать заблудившуюся, как и она, во времени буренку, отправившуюся в очередной раз на поиски лучшей доли. Уже объехав свой участок, он по привычке заезжал на поле к местному арендатору, где тоже, для порядка, делал внушение мигрантам, мол, понаехали тут, затем бросал в люльку немного овощей для салата и отправлялся домой, чтобы с чувством выполненного долга завершить рабочий день.
Сегодня удача плыла к нему, как сазан, отметавший икру и решивший налегке покинуть нерестилище, не замечая, что попал в садок. Кому еще в голову придет ездить на рыбалку со своим диваном — здраво рассуждал участковый. Точно, здесь что-то неладное. Медленно осматривая наш рыболовецкий скарб, он старался вспомнить, не попадалась ли ему на глаза сводка о розыске опасных домушников. Все тщетно. Никаких зацепок. Очевидно, в эти минуты в голову детектива лезли обрывки чьих-то рассказов, полузабытые истории и наставление о том, как определять преступника по методу Ломброзо.
Еще больше его обескураживал наш беззаботный вид. Едва ли моя и внешность моих друзей выдавала в нас маститых рецидивистов, решивших разжиться мебельным антиквариатом. Да и с черепами у нас было все в порядке. Никаких наследственных признаков. А тут еще сама природа, напоенная с утра луговыми травами и умиротворенная щебетаньем пташек, манила расслабиться и прилечь где-нибудь под раскидистой ветлой, еще лучше, если на расстеленной скатерти будет стоять, как в песне «рюмка водки на траве» и тарелка с аппетитными кусками рыбы.
Наши же чувства умещались в нескольких общедоступных для понимания фразах. Пролетавший в это время самолет смягчил окончания, разделив части речи с «ять» на «до» и «после» набора высоты истребителем. Первым заявил решительный протест Васильевич, достав из багажника пластмассовые стаканчики и бутылку с жидкостью цвета выдержанного пятилетнего виски. «Так положено, — пояснил он. — Где еще, в какой стране мира, вот так, по- простому соберутся вместе чикагские громилы и лучший во всем штате коп». Шутка была оценена, запечатлев на лице участкового зачатки улыбки.
Следом, в переговорный процесс втянулся Виталий, со знанием дела, долго объяснявший научные принципы дистилляции воды, применяемые им на практике при изготовлении лучшего, по его мнению, напитка в мире, который он ласково называл «вкусняшкой». Мне же, только вступившему в полосу дипломатического созревания, ничего не оставалось, как быстро сервировать раскладной стол.
Напиток оказался действительно волшебным. Поэтому объяснять, что лучший отдых на природе — это отдых на диване, долго не пришлось. Тем более, когда у тебя в руках удочка и полный набор доступных услуг. В завершение уикенда, мы расставались друзьями, оставив на берегу диван и договорившись следовать хорошей традиции.
На следующее утро мне позвонил Васильевич. «Представляешь, — начал он возбужденно, видимо еще не остыв от закипевших на углях семейной ссоры эмоций. — Рассказал жене о нашем вчерашнем приключении и сразу же получил задание освободить дом от ненужного хлама. Так что в эти выходные снова едем на рыбалку». Какой мог быть хлам у Васильевича, только что отпраздновавшего новоселье в районе местной «рублевки», было известно только его жене, но когда мы с Виталием прибыли в назначенное время, то увидели массивный, в стиле сталинского ампира диван, видимо доставшейся от бабушки. Переживший свою эпоху, он точно бы пригодился для съемок какого-нибудь фильма с участием чекистов и врагов революции, но вместо этого должен был погрузить нас в атмосферу чеховской меланхолии на берегу реки.
Всю дорогу, пока ехали по асфальту, диван слегка раскачивался, словно выражая недовольство сменой привычного интерьера на прицеп автомобиля. Свернув с трассы, мы решили немного изменить маршрут и, объезжая село с другой стороны, неожиданно оказались в центре, обычно в субботний день оживленном и как бы навёрстывающим всю упущенное за скучные будни. Нельзя сказать, что наше появление вызвало повышенный интерес. В летний сезон, ежедневно, десятки самых престижных иномарок с прицепами, утрамбованными туристским скарбом и уже изрядно потрепанными от дальней дороги пленниками комфорта больших городов, останавливались здесь, чтобы пополнить свои запасы.
Но мы, были единственные, кто ехал на рыбалку, взяв в качестве трофея успевший послужить на благо нэпа раритет. Одутловатый, так что его спинка вдавливалась как губка, с потертой кожей в некоторых местах и следами утративших былую упругость пружин, диван при этом, не потерял той солидности, которую производят профессора, уже немолодые, но
все также тяготеющие к изысканности.
Остановившись, чтобы прикупить немного свежих помидор, укропа и молодой картошки для вечерней ухи, мы решили обойти все прилавки. Оказалось, нас здесь ждали. Это стало ясно по тому, с каким любопытством за нами наблюдали. Перешептываясь и не пряча улыбок, кивали головами вышедшие поторговать женщины, для которых любой повод, как густо намазанный вареньем кусок, на который села муха — и жалко выбросить и противно откусить. Держась особняком, о чем — то спорили старики, уже изрядно повидавшие на своем веку и готовые биться об заклад, что диван этот сродни возрасту бабки Кузьминичны, еще послужит, если не тягать его из стороны в сторону. И лишь мальчишки, обступившие машину, не стесняясь, подсаживали самого шустрого на прицеп, чтобы он смог потрогать, прижаться к гладкой обивке и подняв большой палец кверху, крикнуть им: «Залазь, пацаны!»
-На продажу, или по какой другой причине такую ценность перевозите? — не удержался стоявший рядом с Виталием, выцветший на солнце дедок, одетый в мешковатые штанины и такого же мышиного цвета рубашку.
-Вещица, еще та, — со знанием дела, поддакнул ему ровесник прошлого века, похлопывая палкой по кожаной обивке дивана.
Эх, помню я в молодости, — мечтательно, так, что в его голосе улавливались отголоски лихих кавалерийских атак, зачастую оканчивавших погоней через соседский огород, протянул еще не старый, с военной выправкой мужик, как оказалось отец уже знакомого им участкового.
Проявлявшие интерес к разговору женщины подошли ближе, заняв позицию кордебалета, требующего групповой слаженности и массовости.
Отступать было некуда.
Уже имевший опыт такого рода общения Васильевич, объяснил преимущества ловли рыбы из положения лежа, для чего, вспомнив училищный опыт метания боевой гранаты, сделал несколько взмахов рукой в сторону застывших от изумления женщин.
Видя, что нужный эффект достигнут и пора как-то еще расположить к себе сельский бомонд, Виталий, опершись на мое плечо, вскарабкался на диван, потеснив сидевшего там мальчишку, и попросил подать ему гитару. Проведя несколько раз по струнам, он взял несколько аккордов и грохнул во всю мощь своих легких: «Ой, да не вечер, да не вечер. Мне малым мало спалось». Услышав что-то знакомое, дремавший неподалеку петух встрепенулся, и от неожиданности прокукарекал утреннюю побудку.
Первыми, бросились врассыпную пацаны. За ними старушки, перекрестившись, потянулись к своим местам, уже не обращая на нас внимания, стали перекладывать с одной кучки на другую свой незамысловатый товар. Только мужики тихонько посмеивались, про себя размышляя о чудачествах городских.
Недели через две мы снова оказались на берегу знакомой речки. Вокруг стояла блаженная тишина, когда всплеск воды, пение птиц и непринужденные порывы ветра, колыхавшие ветки ивы, лишь усиливают ощущения спокойствия и безбрежного счастья. «Красотища — не удержался от восхищения Васильевич, широко раскинув руки и вздохнув полной грудью. Виталий привычно полез в рюкзак, чтобы не терять времени даром и раскрасить впечатления палитрой цвета выдержанного пятилетнего виски.
Еще не успев как следует осмотреться, я скинул сандалии и осторожно переступая по горячему песку, направился к воде.
— Привет отдыхающим, — послышалось совсем рядом. Почти одновременно мы посмотрели в сторону нашего прошлого бивака. Привычное место было занято. Старый диван оказался на месте, поодаль стоял еще один, тоже наш. А поблизости два других и такое же, видавшее виды кресло, на которых вальяжно расположились, кто под зонтиком, кто с удочкой явно неместные любители рыбной ловли. Издалека нам приветливо махал рукой старый знакомый-участковый.
-Присоединяйтесь. Места еще есть. А билеты вы можете купить у моего папы, — показал он в сторону улыбающегося мужичка, знакомого нам по прошлой встрече.
Заметив на себе укоризненные взгляды друзей, я рассмеялся. — Ну, что вы хотите, картина Репина «Рыбаки на отдыхе». А диван я вам обязательно подышу, в следующий раз.
Александр Салмин.
Опубликовано в газете «Испытатель»
Классный,весёлый рассказ! Ты мастер красивого слова. Ещё выкладывай,будем читать с удовольствием.