В свое время дважды Герой Советского Союза маршал авиации Савицкий Е.Я., будучи командующим авиацией войск ПВО, любил неожиданно появляться с проверкой в подчиненных ему частях. Для этого, как правило, он использовал самолеты-перехватчики одной из подмосковных частей ПВО. Приказывал запланировать полет, ничего предварительно не сообщая в тот полк, куда он собирался нагрянуть. Что он задумал, становилось известно только непосредственно перед его вылетом. Признанный не только в нашей стране, но и известный во всем авиационном мире боевой летчик-ас, гроза немецких пилотов с соответствующим позывным «Дракон», маршал Савицкий спустя многие годы после Отечественной войны, освоил практически все новые крылатые машины и прекрасно на них летал.
И вот однажды, когда он направлялся с такой проверкой в полк, расположенный почти за тысячу километров от Москвы, уже на подлете к аэродрому резко ухудшилась погода. На КП уже знали, что летит «Дракон», и когда он запросил разрешение на посадку с прямой, несмотря на ухудшение погоды до минимума, ему дали «добро». Были включены все огни на взлетно-посадочной полосе, как обычно работали средства связи, обзорные и посадочные радиолокаторы. Садиться маршалу приходилось по приборам.
Прапорщик, начальник смены на локаторе, как раз в это время вышел покурить. Скорее всего, он не предполагал, когда точно появится высокий гость. Часто посадку в сложных метеоусловиях и ночью отрабатывали и местные пилоты. Это обязательно входило в программу боевой подготовки летного состава. Так что для прапорщика дежурство было обычным. На контроле у экрана локатора остался солдат-рядовой срочной службы с украинской фамилией, оканчивающейся на «ко». И видит это солдат, что заходящий на посадку самолет не вписывается в глиссаду — формируемую радиолокатором кривую снижения самолета для посадки по приборам. То ли маршал был излишне уверенным в себе, что не обращал внимания на стрелки посадочного прибора в кабине, то ли он отвлекся на другой прибор, но самолет в какой-то момент оказался ниже глиссады. А это означало, что машина в условиях практически нулевой видимости может коснуться земли до начала взлетно-посадочной полосы, а тогда…Рядовой, понимая, что может произойти ЧП, испугался, схватил микрофон и вышел на связь. Раньше ему еще не приходилось этого делать, так как это право и обязанность начальника смены. Но его нет в аппаратной машине. Не зная, что в таких случаях говорить в эфир на частоте, которую слышит пилот заходящего на посадку самолета взволнованный боец с фамилией оканчивающейся на «ко» закричал:
-Пидтягны! Пидтягны!
Наверное, это мягко говоря, неуставное указание с земли заставило «Дракона» обратить внимание на показания нужного прибора, немедленно взять ручку на себя, действительно немного «подтянуть» стремительно снижающую многотонную машину, войти в требуемую зону снижения и благополучно посадить самолет.
Маршал зарулил на стоянку, где его уже ждал на УАЗике командир полка, и приказал завести его на КП. Офицеры, находившиеся там, слышали то самое «пидтягны» и понимали, что их ждет разнос по полной программе, тем более, что «Дракон» вообще отличался очень крутым нравом. Поднявшись на вышку, маршал сразу потребовал объяснить, кто давал такую, нестандартную команду. Ему доложили, что это солдат с посадочного локатора. Савицкий приказал доставить этого солдата, что называется перед его очи. Когда перепуганный и уже отчитанный по пути всеми начальниками рядовой с украинской фамилией вошел в помещение, где был маршал, командир полка и другие старшие офицеры, сердце его билось где-то в пятках, лицо было бледно и растерянно. Доложив, что рядовой такой-то прибыл, виноватый боец застыл по стойке «смирно», ожидая, сто граммов на свою голову, готовый провалиться сквозь пол.
-Так это ты дал мне команду «пидтягны»?- грозно спросил «Дракон».
-Виноват, товарищ маршал, как-то само собой вырвалось, — с дрожью в голосе совсем негромко ответил солдат.
-Вот за это «вырвалось» объявляю тебе десять суток, — с расстановкой произнес Савицкий.
— Слушаюсь, десять суток, совсем упавшим голосом ответил, как полагается солдат.
А маршал, чуть улыбнувшись, добавил:
-Десять суток отпуска на родину, не считая дорогу!
Боец широко раскрыл рот, часто заморгал глазами. Изобразил на лице нечто, похожее на улыбку, и уже бодрее, почти радостным голосом доложил:
-Есть десять суток отпуска на родину, не считая времени на дорог
Все офицеры, как по команде, дружно заулыбались. Напряжение сразу спало. Визит грозного начальника начинался нормально.
Рассказал полковник в отставке Дьяков В.И.
Записал полковник в отставке Бужинский Н.Н.
Июль 2003 год