Сайт об Ахтубинске, ГЛИЦ им. Чкалова, его истории, замечательных людях, всех тех, кто прославляет ВВС.
 
Слегка о грустном и немного о смешном.    Но совсем невесело было людям, когда над их головами промчалась огромная ракета

Слегка о грустном и немного о смешном. Но совсем невесело было людям, когда над их головами промчалась огромная ракета

    В двух словах для начала, хотя это достаточно сложно сделать, мне хотелось бы рассказать о трассе. Где-то в восемьдесят пятом году, в общем давно, так вышло, что я оказался в Москве. Там-то и познакомил­ся с Алексеем Касатоновым, неоднократным чемпио­ном мира по хоккею, Олимпийских игр, а впоследствии игроком НХЛ. Собралось нас тогда за столом немного, все молодые офицеры, почти одногодки.-Ну, мужики, двинули еще по одной, — предложил он, разливая водку в оказавшиеся под рукой граненые стаканы. Несмотря на хмель, уже основательно забродивший в нашем теле, тема разговора вертелась вокруг одного и того же. Со­общив об уходе из большого спорта всеобщего кумира Владислава Третьяка, чему мы, офицеры из отдален­ных гарнизонов, смогли удивиться еще задолго до  официальных сообщений, Алексей предложил поде­литься о своем житье-бытье. Вскоре подошла моя оче­редь, и, честно говоря, стало как-то неловко. Я тогда служил на трассе, как обычно между собой мы называ­ли разбросанные на сотни километров по всему Казах­стану небольшие «точки», измерительные станции и воинские части покрупнее. Ну, скажите, чего такого осо­бенного в изнуряющей жаре, перекрывающей астра­ханский максимум температуры или песчаных бурях, с неотвратимой последовательностью заволакивающих весь Мангышлак, в том числе и те несколько сиротли­вых финских домиков, по географическим признакам получивших наименование Бузачи; привозной воде, за которой два раза в неделю отправлялся дежурный офицер, и сайгачине с осетриной на завтрак, обед и ужин, когда заканчивались войсковые припасы, а при­лет рейсового самолета откладывался по тем же ме­теоусловиям; в суровом аскетизме, продиктованном неизбежностью подолгу, иногда месяцами, жить вдали от семьи и неукоснительном следовании своему воин­скому долгу. С такой же вероятностью можно сказать и об уникальных спецработах, испытаниях авиационной техники и тоске по дому с хмельными бдениями в холо­стяцком кругу, ежедневной чередой нанизывающимися на вертело времени, и так 3, 5, а для кого-то и 10 лет подряд.

Наверное, в тот момент я выглядел слишком воз­бужденным, через несколько дней мне предстояло воз­вращаться обратно домой, а затем, привычным мар­шрутом к месту службы. Стаканы умиротворяюще за­пели, подхватив громогласную мелодию трамвая, про­мчавшегося по соседней улице. Тишина! — осенило меня, вот о чем бы надо сказать. Степь одновременно нема и говорлива, изъясняясь языком птиц, шепотом прошлогодней травы и заунывным подвыванием ветра.

На прощание мы пожали друг другу руки.

-Через неделю улетаю в Канаду, — сказал Касатонов.

А мне в БузСочи, — отшутился я.

Он оставался серьезен.

   Знаешь, а твой рассказ произвел впечатление. Честно говорю как спортсмен. Требуется иметь харак­тер, — и еще раз повторил, — сильный характер.

   Просто нужно быть офицером, — ответил я.

                              

                                     Миниатюра из прошлого

 Для поколения нынешнего и ветеранов «девятки» генерал-майор Гладилин А.С. — не просто человек из прошлого, живая легенда, но прежде всего, командир, оставшийся таковым, несмотря на годы, пронесшиеся мимо. Ведь командиры не бывают с приставкой ЭКС. Именно поэтому воспоминания Андрея Семеновича Гладилина можно считать частью исторического на­следия. В свои 82 года генерал был по-прежнему бодр с живой не затухающей искоркой в глазах, таким его и запомнило большинство присутствующих на юбилейных торжествах, посвященных 55-летию в/ч 21239.Они уже далеко в прошлом, а вот от его образных, непринужден­ных, с каким-то юношеским задором пересказанных ми­ниатюр остались неизгладимые впечатления. После окон­чания академии Гладилин попал на Чкаловскую, там тогда располагалось третье Управление ГосНИИ ВВС. Отлетал шесть лет бортовым инженером-испытателем радиотех­нических средств, и когда докладывал Главкому о ходе одного эксперимента, получил предложение, от которого не смог отказаться. Согласитесь, когда маршал о чем либо просит, трудно возражать. Речь шла о Владимировке, и он робко ответил, что был там в пятидесятом.   Ничего страшного, — ответил Главком, — поедешь туда руководителем. -Согласен.Видимо, не уловив в голосе оптимизма, маршал пришел ему на помощь:

-А как же жена?

  А что жена, — встрепенулся Гладилин, — она всю войну прошла, получила ранение, имеет звание стар­ший лейтенант медицинской службы, и для нее это такой же приказ, что и для меня.

В пятидесятые годы 9 Управление, впоследствии насчиты­вавшее более тысячи человек и развернувшее свои точки и измерительные пункты на территории двух со­юзных республик и нескольких областей, располага­лось в двух скромных комнатах домика, который стоял на аэродроме за штабом транспортного полка. Однако задачи приходилось решать масштабные, можно ска­зать судьбоносные для обороноспособности страны. Буквально сразу после своего назначения он встретил представительную делегацию из пяти членов Полит­бюро и огромной армии приближенных лиц. Его доклад с демонстрацией фрагментов полета межкон­тинентальной крылатой ракеты на схеме затянулся, уж больно любознательными оказались гости. До старта «Бури» оставалось 10 минут, когда на помощь пришли Президент Академии наук М. Келдыш и главный конструктор С. Лавочкин.

  Никита Сергеевич, — обратились они к Первому секретарю ЦК КПСС, — пора отпускать Гладилина, он как-никак руководитель пуска.

Хрущев снисходительно махнул рукой:

  Иди, сынок, покомандуй, а мы тут арбузик пока съедим.

Пуск прошел успешно. Но только на первый взгляд. Ракета, маршрут которой должен был завершиться на Камчатке, упала недалеко, где-то в 150 километров от Ахтубинска.

Портить аппетит руководителям государства не стали. Келдыш успокоил Гладилина:

Иди, занимайся своим делом, а я сам доложу все как надо.

                          SOS

Неожиданно в кабинете генерал-майора Гладилина А.С. раздался звонок, причем не по обыкновенному, а по телефону правительственной связи.

  На проводе дежурный адмирал Главного штаба Военно-Морского флота, — донесся бодрый голос. — Срочно примите меры. Корабль, входящий в ваш штат, подает сигнал бедствия. Разберитесь, что случилось. Девятое управление тем и отличалось от других частей института, что обладало мощным научно- исследовательским потенциалом, позволяющим не только имитировать сухопутные и морские группировки противника, но и точно, квалифицированно оценивать поражающие способности применяемого по ним воо­ружения. На Каспии, в районе мыса Буруншук, как раз располагалось несколько притопленных судов, служа­щих мишенями, вот из того района и был подан сигнал SOS. К счастью, все обошлось. Ремонтно-восстановительное судно «Тура» водоизмещением 2000 тонн, в своем роде плавучий завод, выйдя из пор­та Баутино (рядом с Форт-Шевченко), оказалось на ли­нии визирования бомбардировщика Ту-22. Ошибка штурмана всего лишь на три градуса и привела к тому, что находившийся в 150 км от зоны действия ракеты корабль, чуть не стал ее целью. Ракета на сверхзвуко­вой скорости промчалась на высоте 15 метров над па­лубой, создав мощную ударную волну и аэродинамиче­ские завихрения. Представить возникший эффект зри­тельно не так сложно, достаточно вспомнить американ­ский блокбастер, к примеру, «Скалу» с Шеном Коннери. Только над «Турой» прошла настоящая ракета и, когда с палубы снесло уголковые отражатели и пова­лило арматуру, сигнал «спасите наши души» не пока­зался экипажу чем-то странным.

История получила свое продолжение. Сверху по­ступил приказ срочно найти и обезвредить, т.е. из­влечь из неразорвавшейся болванки сверхважный элемент. Легко сказать найти, когда предполагаемое место падения ракеты по роковой случайности никто не привязывал по координатам. Не до этого было. Прибыв в район поиска, Глади­лин собрал на боте четырех имевшихся в его распоря­жении водолазов и по-отечески внушал: «Лазьте, брат­цы, на пузе хоть всю неделю, но дно каспийское мне обшарить полностью, иначе завяжут нас в морской узел да так, что не разберем, где голова, а где жопа» Уж очень прочувственно говорил генерал, задел за живое. На третий день водолазных работ ракету на­шли.  

                                          

                                         Перевоспитатели

 

Даже по тому, как Андрей Семенович Гла­дилин общался с людьми, насколько ему привычна стихия импровизации, можно судить, каким незауряд­ным, энергичным командиром он был.

Главного Маршала авиации Кутахова П.С. боялись, больше того, он парализовывал волю, заставляя тре­петать любого, начиная от лейтенанта и заканчивая генералом. Свой экзамен перед Главкомом Гладилин выдержал, не дрогнул, и даже заслужил особое дове­рие. Совещание, на котором он выступал докладчиком, затянулось, вместо положенных по регламенту 40 ми­нут ему пришлось простоять у схемы с указкой порядка два с половиной часа. Кутахов дотошно допытывал, все выспраши­вал, не уставая задавать один вопрос за другим. Удов­летворенно крякнув, он предложил на следующий день слетать в Тургай — часть даже по тем временам круп­ную, расположенную в степи недалеко от Верхнего Баскунчака. Именно в силу своего особого значения, продиктованного высокой интенсивностью, проводив­шихся здесь летных экспериментов и наличия соци­альной сферы — на территории части работали школа, детский сад, магазин и клуб, что само по себе создава­ло нешуточные проблемы, приходилось каждый раз перед посещением проверяющих задумываться, как обезопасить свои тылы.

Несмотря на жару, Кутахов объехал все ИПы (измерительные пункты), даже те, что далеко в степи, заглянул в казарму, грозно осмотрелся по сторонам и … остался доволен. За обедом в офицерской столовой он благосклонно кивнул стоящему рядом офицеру:

Ну что там прячешь за ширмой? Коньяк? Подавай! В этой части можно.

Прошло больше месяца, и в кабинет к Гладилину заглянул начальник 3 Управления, только что прибыв­ший из Феодосии.

Ты чего? — удивился Гладилин.

   Извини, Андрей Семенович, Главком прислал к тебе на перевоспитание. Разнес он нас в пух и прах. То плакат, видишь ли, криво висит, то в шахматы играют в неположенное время. Вот пускай, говорит, тебя Глади­лин научит, только на трассе, там порядок у всех.

После полудня Гладилин заехал за проштрафив­шимся командиром в гостиницу, отвез его на лодочную станцию, где уже под парами их поджидал катер.

  Куда это мы? — удивился гость.

  Как куда, учиться командовать, а дня через два можно и Главкому доложить — перевоспитался человек.

Александр  Салмин.

(При использовании материалов или цитировании обязательно указывать ссылку на автора и сайт)

 

 

 

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *