Путь в авиацию Гайдаенко И.Д. начался фактически с детства. Он родился и жил в Кировограде, на Украине. Как вспоминает сам Гайдаенко, «…жили мы на окраине города. А рядом располагался аэродром авиационной бригады. С детства я видел, как летали истребители и бомбардировщики, а однажды самолёт даже разбился неподалёку от нашего дома. Лётчик выпрыгнул, и мы, ребятня, бегали смотреть. Так что стать лётчиком было мечтой моего детства».
После смерти отца, семья жила бедно. В 1934 году закончив только семь классов, он поступил в машиностроительный техникум, чтобы получать стипендию и тем самым помогать матери. В 1937 году был зачислен в Одесскую военную авиационную школу лётчиков имени Полины Осипенко, которую окончил в 1938 году. Помогло то, что до этого в городском кружке Осоавиахима стал летать на планере, а затем в Кировоградском аэроклубе освоил учебный самолет У-2.
Служил в 33-й разведывательной эскадрилье (Гатчина). Участник советско-финской войны с января по март 1940 года – младший лётчик в этой эскадрилье. Совершил 28 боевых вылетов на самолёте-разведчике Р-5.
Сам Иван Дмитриевич вспоминает о той войне. «Когда в 1939 году началась финская война, нашу эскадрилью направили на Север. Мы сидели на озере Коолаярве, что на запад от Кандалакши. Основными задачами нашей эскадрильи были разведка и бомбёжка. Финны действовали небольшими отрядами. Найти их в лесу можно было только по оставленной лыжне. Если заставали их отряды на открытом месте, при пересечении замёрзших озер, то тут мы их хорошо обстреливали и бомбили. Нам везло, что с самолётами финскими не приходилось встречаться. На Р-5 вести бой с вражеским самолётом — дело безнадёжное. У нас ведь вооружение какое было? Впереди ПВ-1 ( тот же «Максим», только авиационный ), а сзади 2 спаренных пулемёта Дегтярева.
…Кроме того, мы снабжали по воздуху наши окружённые дивизии. Война нехорошая была… Руководство хреновое. Ну что эти солдатики могли сделать в своих ботинках с обмотками, тоненьких шинелях и буденновках?
…Нам исключительно повезло, что никакой ПВО на том участке фронта у финнов не было. Они по нам 4 стреляли из стрелкового оружия, но у нас в эскадрилье потерь не было.
За участие в финской войне я был награждён орденом Красной Звезды, который мне вручил лично Михаил Иванович Калинин. Это потом орденоносцев стало много, а тогда, перед войной, я мог получить ежегодный бесплатный билет в мягкий вагон»!
Летом 1940 года принял участие во вводе войск Красной Армии в Эстонию. «Что меня там удивило, — рассказывает Иван Дмитриевич. Во — первых, тогда все машины красили в зелёный цвет, а в Эстонии ездили красные автобусы. Во — вторых, летишь над каким — нибудь посёлком, деревенькой, и толпа людей с красными флагами выходит встречать войска. Наших же никого до этого там не было! Никто не мог заставить, как говорят сейчас, выйти эстонцев встречать! А сейчас говорят, что мы оккупанты. Но ведь ввод войск был по договору с эстонским правительством. Кроме того, нашим войскам была директива: с населением, боже упаси, не вступать ни в какие конфликты».
Великую Отечественную войну лейтенант Гайдаенко встретил на Северном фронте.
«Вообще — то, что вот — вот будет война, мы все чувствовали, вспоминает ветеран. Однако подготовка шла своим чередом. 21 июня я и несколько других лётчиков были отпущены в отпуск. Я решил съездить в Кексгольм, к знакомой девушке, а потом домой, на Украину. Пока собирался — тревога. Мы по тревоге выходили на аэродром, расчехляли наши белые, как лебеди, самолёты СБ, прогревали моторы, готовили к вылету. Подготовили фотоаппараты, и цементные учебные бомбы подвесили на всякий случай. Всё делаем как обычно по учебной тревоге. Никто ведь не знал, что тревога боевая ! Только часов в 9 — 10 утра объявили отбой учебной тревоге — боевая тревога. Так для меня началась война».
В июне-августе 1941 года в составе 137-го бомбардировочного полка выполнил 22 боевых вылета на бомбардировку финских и немецких войск. С 20 августа 1941 года служил в 145 -м истребительном полку (с 4 апреля 1942 года -19 гвардейский истребительный полк ) Карельского фронта, который базировался на аэродромах Шонгуй и Африканда. Был командиром звена и заместителем командира эскадрильи. С августа 1942 года короткое время служил в 20-м гвардейском истребительном полку, осенью 1942 года вернулся в свой полк, в 1942 году также короткое время воевал в 609 -м истребительном авиаполку на том же фронте.
В 1942 году многократно летал ведомым у командира эскадрильи — будущего дважды Героя Советского Союза главного маршала авиации П.С. Кутахова. Участник знаменитого воздушного боя, проведённого 15 июня 1942 года шестёркой истребителей под командованием капитана Ивана Бочкова с 30-ю вражескими самолётами. В этом бою было уничтожено 9 самолётов противника без потерь со своей стороны, в том числе И.Д. Гайдаенко лично сбил 1 самолёт.
Сам он так объяснял соотношение личных и групповых побед: «У нас в полку был принцип, которого в других полках не было. Если на задание вылетала группа и сбивала самолет, то эту победу писали всем летчикам группы. Потому, посмотри: у меня записано в группе 26 сбитых самолетов, а лично сбитых — только четыре. Понимаешь? Мы за личными счетами не гнались. Важно не записать себе сбитый самолет, а сохранить группу, своих летчиков. … Это было абсолютно правильно. Да, конечно, получалось, что счета у всех летчиков большие, а сбили, в общем-то, немного. Если суммировать всех летчиков, то получается огромная цифра. Так нельзя. Мы всё считали точно и честно, не старались обмануть кого-то. Запись сбитых всей группе — это была защита дружеских отношений, духа коллективизма, чтобы летчики не рвались геройствовать поодиночке, стремясь награды заработать»
В воздушном бою 16 мая 1942 года был сбит, совершив вынужденную посадку. Именно в том воздушном бою он фактически спас своего комэска капитана П. С. Кутахова (будущего дважды Героя Советского Союза и главного маpшала авиации), у которого некоторое время был ведомым. Видимо и в этом заключались их добрые отношениях уже после войны.
«Дело было так, — вспоминает Гайдаенко. Восьмёрку во главе с Кутаховым подняли на прикрытие Мурманска. Кутахов, или, как мы его звали, «отец», вёл группу, а я замыкал. Замыкающим меня или Бочкова ставили, поскольку у нас было отличное зрение. Как тогда говорили: «Немцы ещё только взлетают, а вы их уже считаете». На встречных курсах мы перехватили группу немецких самолётов: штук 12 Ju-88 и истребителей примерно столько же.
Немцы отвернули, пошли на петлю. Мы идём параллельно, не атакуем. Они опять разворачиваются на Мурманск, и мы тоже — не пускаем фашистов. Они опять разворачиваются, и мы разворачиваемся. Таких 2 — 3 маневра сделали туда — сюда. Мы ему: «Отец, давай, чего ты тянешь? Атакуй!» И это при том, что их явно больше было! Немцы в таких случаях в атаку не шли, а нам не терпелось ринуться в бой. Кутахов пошёл в атаку на группу бомбардировщиков, и его первого сбили. Он выпрыгнул. Я его сразу узнал — он высокий, худой, ноги длинные. Я вижу, под куполом человек с длинными ногами, ясно: Кутахов.
Конечно, переживал в тот момент за него. Немцы ж были сволочи. И неправду говорят, будто они рыцари были… Нет ! Они добивали тех, кто на парашютах выпрыгивал. Кутахов висит на парашюте, а они заходят и стреляют. Я старался не допустить прицельной атаки, крутился вокруг него. И по мне попали. Вообще в воздушном бою, если видишь противника, он тебя не собьёт. Я вам объясню почему. Для того чтобы попасть, надо взять упреждение, а это значит, враг должен закрыть капотом твой самолёт и вынести прицел в точку, где предположительно будешь находиться ты в следующие несколько секунд. Если ты активно маневрируешь, то выбрать такую точку практически нереально. Тем не менее пока я крутился, мне попала одна пуля, но очень неудачно — перебила правый трос руля поворота и, как потом оказалось, пробила масляный бак. Вправо я уже не мог повернуться, но мог выполнять левый вираж и идти по прямой за счёт крена.
Бой закончился. Пошли мы на аэродром на малой высоте. Только тут я почувствовал запах гари. Масло вытекло, двигатель заклинило, и он начал гореть. А высота — то маленькая: прыгать невозможно! Что делать? Хорошо, что в Заполярье в это время снега ещё много. Увидел я небольшую долинку и решил садиться в неё. Причём я знал, что у меня самолёт горит, и после посадки надо немедленно его покинуть. Ремни я зафиксировал, чтобы самому не убиться при ударе самолёта о землю, упёрся рукой в приборную доску и сажаю самолёт. Сел и ничего дальше не помню. Когда пришёл в себя, то находился в метрах 10 — 15 от самолёта, который дымил, но не горел. Вот так в бессознательном состоянии отстегнул ремни, сбросил дверь и прополз эти метры.
В конце 1942 Гайдаенко И.Д. был сбит вторично, при посадке на лес повредил позвоночник. Долго лечился в госпиталях, затем по состоянию здоровья надолго был отстранён от боевой работы. В это время занимался подготовкой молодых лётчиков в полку, а также дважды совершал перегоны «Аэрокобр» из Красноярска на фронт.
В июле 1943 года был назначен командиром эскадрильи 19-го гвардейского истребительного авиаполка,С марта 1944 года — помощник командира 19-го гвардейского истребительного авиаполка по воздушно-стрелковой службы. С ноября 1944 года — инспектор-лётчик по технике пилотирования 16-й гвардейский авиационной авиационной дивизии. Участвовал в обороне Заполярья (прикрытие Кировской железной дороги, Мурманска), в Петсамо-Киркенесской наступательной операции. В ходе последней операции одержал свою последнюю воздушную победу — 16 октября 1944 года в паре атаковал группу из 8 бомбардировщиков Ю-87 под прикрытием 8 истребителей Ме-109, с первой атаки сбил ведущий бомбардировщик. Остальные спешно выбросили бомбы где попало и повернули на обратный курс, тем самым была сорвана бомбардировка советских войск.
Всего за время войны совершил около 300 боевых вылетов на СБ, И-16, ЛаГГ-3, Р-39 «Аэрокобра», Р-40 «Киттихаук». В воздушных боях сбил лично 4 и в группе 26 самолётов противника.
С апреля 1945 года — командир 152-го истребительного авиационного полка в составе ВВС Беломорского военного округа (к тому времени боевые действия в Заполярье уже окончились). С 1946 года – на учёбе. В 1950 году гвардии подполковник Гайдаенко окончил командный факультет Военно-воздушной академии (Монино). С 1950 по 1956 годы — командир 92-го истребительного авиационного полка и командир 279-й истребительной авиационной дивизии в Прикарпатском военном округе (Мукачево).
В 1958 году окончил Военную академию Генерального штаба ВС СССР. С 1958 года — заместитель начальника Государственного Краснознамённого Научно-исследовательского института ВВС по лётной части — старший лётчик-испытатель. Активно участвовал в испытаниях авиационной техники.
С 1962 года – первый заместитель командующего 26-й воздушной армией (Белорусский военный округ). С января 1964 года — командующий 1-й Особой Дальневосточной воздушной армии, очень сложной в плане управления – её дивизии и полки были размещены на огромной территории в суровых климатических условиях. В ноября 1967-1969 – первый заместитель командующего 73-й воздушной армией (Туркестанский военный округ). В 1969-1970 годах – командующий ВВС Туркестанского военного округа (Ташкент).
С лета 1970 года — начальник ГК НИИ ВВС в городе Ахтубинске. Предложил и провёл реорганизацию института. В 1973 году при его активном участии была создана школа летчиков-испытателей ГК НИИ ВВС, позднее — Центр подготовки лётчиков-испытателей и лётных испытаний. Лётчик-испытатель 1-го класса (1961). Кандидат военных наук. Один из инициаторов создания мемориального комплекса «Крыло Икара» в Ахтубинске.
«Он умный, простой в обращении, общительный и дружелюбный человек, хотя и с хитрецой, что называется себе на уме, — вспоминает Степан Анастасович Микоян. Мне импонировало и то, что он почти совершенно не пил. Он частенько говорил: «Почему у нас нельзя просто зайти в гости, выпить чаю и поговорить? Почему нужно обязательно ставить бутылку на стол?» … Гайдаенко, в отличие от Финогенова, интересовался техникой, старался вникнуть в суть проводимых работ, хотя инженерного образования не имел. В целом мне с ним работать было лучше, так как он не был формалистом, … разбирался в технике, понимал лётное дело и сам летал. … Иван Дмитриевич всегда был активен и полон идей.
С апреля 1978 года — заместитель начальника Главного штаба ВВС по лётной службе. С апреля 1987 – в отставке. За период военной службы освоил 60 типов самолетов.
Член КПСС в 1942-1991 годах.
Живёт в посёлке Валентиновка Московской области.
Источники: По материалам Википедии, публикаций, книги А. Драбкина — «Я дрался с асами Люфтваффе» и книги Микояна С.А. «Мы — дети войны. Воспоминания военного летчика-испытателя».
(При использовании материалов или цитировании обязательно указывать ссылку на автора и сайт «Ахтубинский пилот»)